Иван Федорович Окладский

Из обвинительного акта: "Окладский, Иван Федорович, он же Иванов, он же Александров, он же Петровский, шестидесяти пяти лет, происходит из крестьян деревни Оклад Новоржевского уезда Псковской губернии, женатый, окончивший два класса городского училища, по профессии электромеханик, служивший до ареста на заводе «Красная заря» в должности механика для лабораторных изысканий, бывший член террористической организации партии «Народная воля», привлекавшийся по политическим делам к ответственности и судившийся в тысяча восемьсот восьмидесятом году Петербургским военно-окружным судом по «процессу шестнадцати», коим признанный виновным в покушении на жизнь Александра Второго, произведенном под г. Александровском, приговоренный к смертной казни через повешение, замененной бессрочными каторжными работами, ссылкой на поселение в местности Закавказского края и в тысяча восемьсот девяносто первом году освобожденный от дальнейшего наказания с возведением в звание сначала личного, а затем потомственного почетного гражданина, ныне к партиям не принадлежащий — обвиняется...»

В.И.Дмитриева: "Не знаю, что связывало Преснякова с Окладским, но они были неразлучны, и я прозвала их Дон Кихотом и Санчо Панса. Это было не совсем верно, и если еще Пресняков своим высоким ростом, худобой и страстью к приключениям мог напоминать Дон Кихота, то Окладский уже совершенно был не похож на толстого, добродушного оруженосца. Маленький, черный, с длинным, некрасивым лицом и неприятно бегающими глазами он, в своем засаленном пиджаке и сапогах бутылками, скорее подходил к типу деревенских прасолов. ...Было что-то фальшивое и в его преувеличенно-развязных манерах, и в беспокойно бегающих глазах и в хвастливом тоне, с каким он рассказывал о своем участии в неудачном покушении на царский поезд под Александровском. ...Окладский юлил перед Пресняковым и обращался с ним, как маленькая собачка перед большим бульдогом. А Пресняков этого не замечал и, по странной игре случая, этот истребитель шпионов и предателей даже и не подозревал в то время, что бок-о-бок с ним , в тесном содружестве, находится будущий предатель."
 

П.Е.Щеголев: "...В середине ноября 1880 года Окладский был патентованным предателем, человеком, который в любой момент готов перестукиваться с кем угодно, опознавать и выдавать кого угодно".

П.С.Ивановская: "В 1881 г. Н.Клеточников передал Исполнительному комитету партии "Н.В." объемистую тетрадь с обширнейшими предательскими показаниями Окладского."

Пояснительная записка Охранного отделения от 26 июня 1882:  "...Желательно, чтобы Окладский был водворен на юге не под настоящей своей фамилией, а под чужим именем, ввиду того, что высылка его под настоящей фамилией может возбудить подозрение среди членов в революционной партии, так как возвращение свободы человеку, приговоренному к смерти, а затем вечному заточению в крепости может быть объяснимо лишь особенно важными заслугами его, оказанными правительству, а потому под своей фамилией он более полезен быть не может, под чужим же именем Окладский будет иметь возможность видеться с новыми революционными деятелями и войти в их среду".

Директор департамента полиции - коменданту Петропавловской крепости, отношение от 25 октября 1882 года: "По приказанию господина министра внутренних дел имею честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство, не отказать в распоряжении о выдаче предъявителю сего отдельного корпуса жандармов поручику Кандыбе содержащегося в крепости ссыльно-каторжного государственного преступника  Ивана Окладского с принадлежащими ему вещами. К сему долгом считаю присовокупить, что названный арестант в крепость более возвращен не будет, а самая выдача его должна быть произведена по возможности без огласки".

Из записки Охранного отделения: "...В видах охранения Окладского от посягательств его бывших единомышленников, а также для предоставления ему возможности оказывать и впредь услуги правительству было признано необходимым скрыть его настоящее имя, вследствие чего в письмах к главноначальствующему гражданской частью на Кавказе и на­чальнику тифлисского губернского жандармского управ­ления он был назван «лишенным всех прав состояния по обвинению в государственном преступлении мещанином Иваном Ивановым".

Директор департамента полиции Дурново  - министру внутренних дел, 14 марта 1890 г.: "В течение этого времени и наш Техник (И.Окладский) начинает выступать на сцену. 20 февраля, более нежели через месяц после отъезда Ландезена, к Технику явился студент Бруггер, квартира которого служила местом свидания Ландезена с Фойницким. Бруггер заявил, что одна дама очень интересуется с ним познако­миться, беседовал о рабочих и пригласил его прийти 4 марта к себе. В назначенный день Техник посетил Бруггера, который снабдил его революционными книжками и просил Техника раздать эти книжки рабочим. Серьезных разговоров не было, и Бруггер выразил намерение посетить Техника в пятницу 16 марта. «Я, может быть, приду не один», — прибавил он. Так как я могу видеться с Техником только у себя на квартире, то мне приходится избегать частых свиданий, ибо квартира моя известна очень многим, и Техник легко может попасться.

26 апреля: "На прошлой неделе, в пятницу, к Технику явилась какая-то молодая женщина, объявившая, что она пришла от Егора Егоровича Бруггера. После общих разговоров о положении революционного дела она заявила, что последовательное совершение террористических актов представляется единственным способом успешной борьбы с правительством. По ее словам, люди для этого есть и еще будут. Способы покушений должны зависеть от обстоятельств, но снаряды, наполненные планкластитом, представляются наиболее удобными... По предъявлении Технику фотографической карточки Истоминой, он признал в ней вышеупомянутую женщину..."

В конце мая 1890 года все лица, принадлежавшие к кружку Истоминой, были арестованы охранкой.

И.Окладский: "Его превосходительству Леониду Александровичу Ратаеву. Докладная записка И. А. Петровского (Окладского).
Имею честь просить ходатайства вашего превосходительства перед господином директором департамента полиции о представлении меня к званию потомственного почетного гражданина."

Департамент полиции, справка: "...Государь император по всеподданнейшему докладу его министра в 31 день июля 1903 года всемилостивейше соизволил пожаловать личному почетному гражданину Ивану Александровичу Петровскому звание потомственного почетного гражданина".